безличный монолог
Это моё ослепление тысячей огней золотого покрова распустившихся неприручаемых одуванчиков.
Это шёлковая тесьма девственной молодой листвы, которая зелёной брагой-туманом покрывает мой и без того замутнённый авидьей рассудок.
Это поставленная поперёк горной речки ширма, за которую я не смею зайти, ибо там переодеваешься ты.
Это твой невинный рассказ о музее эротики в Голландии.
Это холодная кока-кола и два горных велосипеда, уплывающих ввысь – к пикам, на которые присело на миг отдохнуть усталое вечернее солнце.
Это модуляции твоего сопрано.
Это Маленький принц, чьи золотые волосы я буду вспоминать, глядя сквозь слёзы на колыхание пшеницы.
Это изнеможённая девушка, уснувшая напротив меня на учебнике анатомии для акушерок, раскрытом на странице, описывающей строение вульвы.
Это салива, льющаяся изо рта при воспоминании о пышных грудях, стройных ногах и обжигающих объятиях под ночным небом июльской Франции.
Это палящие поцелуи на моих плечах.
Это сводящий с ума янтарный запах твоего дезодоранта.
Это алчно желанная по ночам Олимпия Мане.
Это непокорные золотые кудри, исполненные на кларнете си-бемоль.
Это пьяный нищий и его знойные мольбы о милостыне.
Это кандалы вожделения от пастельных танцовщиц Дега.
Это перловая каша свеженаваленных вдоль рельсов жемчужин гравия, которую я разгребаю ногами, продираясь сквозь снега желчи и непонимания.
Это Рави Шанкар с призрачным звучанием его ситара и прикрытые веки твоих глаз, устремлённых к солнцу, которое ты молишь о лучике, дабы засиять так же ярко, как и оно.
Это отчаянно и язвительно матерящийся контролёр.
Это твои похабненькие натюрморты с их пошлыми лютиками-цветочками и грудами гнилых яблок.
Это первые христиане, поруганные ревущей беспощадной толпой и растерзанные львами под одобрительный хохот Колизея, где ещё бродит дух Веспасиана.
Это Фаэтон на золотой колеснице.
Это мягкие шафранные волосы на твоих руках.
Это размазанные по асфальту кошки.
Это псевдонаучная болтовня о Русских Ведах, которых никогда не существовало.
Это твой безжалостный отказ, после которого я буду глотать валокордин, рыдая на плече у дочери семейного врача.
Это я с раскрытыми Йога-Сутрами Патанджали на краю обрыва.
Это твоё чтение наизусть элиотовского Пруфрока.
Это сваленные одна на другую бетонные балки, издали похожие на совокупляющихся собак.
Это – мы: ты и я, поставившие росчерком бодрых рук могильный крест на нуге наших мечтаний.
17 May 2003. – Dzerzhinsk (Russia)