Когда завкафедрой меня спросила, будет ли у нас премьера 21 декабря 2010, я удивился, что она помнит такое, хотя я говорил только один раз…
-О да… Даже думать не хочу, какое это будет позорище…
-Лёша! «Позориште» по-сербски значит – «театр»!..
…Но до того диалога – пропасть в год. Десятый насыщенности не предвещал. В Преображенском собрался народ: по случаю моего 29-летия раздавалась бесплатная стряпня.
Но в Прочерконе что-то застопорилось. Тупик. Безвыходность. Теории следовали за теориями. Но ничего не менялось. Мы приняли единственно возможное верное решение: всё ненадолго – приостановили. Это полезно – стряхивать замыленность с мозгов.
Я как раз собирался защищать диссер – мы с МЭКом даже официально утвердили тему. Возможно, я бы уже был окандидатенный, если бы меня не затормозили события, которые покатились, словно снежный ком. Вырвать время на редактуру и целенаправленное завершение текста всё меньше и меньше.
Пока мы втолковывали одному мальчику, что называть путешественнический проект «Турбюрá Новый Сьпехтр Путюшествий» – это показать, насколько ты – совок, назревало желание на всё плюнуть и начать просто делать.
Мы с Серёгой лихорадочно искали имя. Бродили по весенней Москве и перебирали слова в рандоме: «Москва-Гуляйка», «Гуляй-Город», «МосКос», «Про-Город», «Городяйки»… Всё было дурью несусветной…
Я пришёл домой. Раскрыл блокнот. Моё внимание на секунду задержалось на слове «Курсатор». Хм… подумал я. Может? Ладно. Потом. И придумывал снова и снова. Снова посмотрел на «Курсатор». Закрыл блокнот.
На следующий день встретился с Серёгой. Подаю ночную черкотню. «Мне вот это нравится»,– говорит он. Показывает блокнот с зажатым пальцем…
Ну… на каком именно слове был его палец, наверное, уточнять не стоит.
И мы пошли на встречу с нашим предполагавшимся партнёром. Когда же мальчик поставил нас перед фактом, что уже-де и доменное-то имя без нас зарегистрировал, и договорился с дизайнером на баснословную сумму, и название «утверждает он как бизнесмен и главный» (в выношенном-то мной за шесть лет проекте он – главный!), мы с Серёгой посмотрели друг на друга, встали, пожелали ему успехов. Было 28 апреля 2010.
1 мая 2010 мы в Нижнем, поехав с Серёгой к моим родителям в гости, уже показывали им первый бюллетень «Курсатора», который в конце года приобретёт форматик микрожурнала. Через две недели Сергей поведёт по Варварке первую прогулку. Были только друзья да свои. А в конце июля 2010 к нашей прогулке уже присоединится телевидение Серпухова, позже Юля Ермоленко к декабрьскому номеру напишет статью про свой город. На закрытии, которое проводил я по Кутузовскому и брежневским дворикам, будет почти полсотни человек…
…Пока весной я два месяца восстанавливал из руин и зубрил польский для физиотерапевтического семинара, слушал по 7-8 часов в день польское радио. Дело было после катастрофы под Смоленском, вот и приходилось по 7-8 часов слушать исключительно про «офяр катастрофы под Смолэньскем». Но если бы не это, то я бы не пришёл чуть позже к своим орлам и не сказал бы – а давайте подкасты? А давайте, сказали они. И 1 июля 2010 мы начали Предсезонье первой записью. Сейчас проект мутирует – посмотрим, что будет позже…
…Но пора было думать о возврате Прочеркона. В какой-то момент Курсатор занял все наши мысли. Когда в электричке до Рязани мы испугались, что, кажется, скоро Прочеркон-то тю-тю, Серёга мрачно посмотрел на горевшие бурым и алым пламенем рязанские леса и изрёк:
-Я хочу дискуссионный клуб.
-Давай.
И мы продолжили мрачно молчать дальше. Леса тоже продолжали гореть. Мы дышали и почти падали в обморок от жары и дыма. Но при этом рассматривали архитектуру городов. Придумывали что-то…
Электричка ползла дальше… Серёга достал блокнот и написал: «Арт-Сенат». Зачеркнул. Написал «Арценат». Подал мне. Я взял карандаш и вставил ещё одну «н».
-Зачем?
-Типа солиднее. Да ещё слово «ценность» зашифровано.
Очень грызлись с Олегом. Всё что-то никак не могли договориться – и он обижался, когда мы советовали почитать то, почитать это… Я уже не помню, после какой очередной ссоры мы встретились в конце августа 2010 на Манежке, я сел рядом с ним, обнял его, улыбнулся и подал «Недействительные причастия». С пометой «Моему другу и единомышленнику Олегу Кондрашову»… Начались репетиции… Нам нужно было сделать театральную визитку – кровь из носа…
Оставалось ждать 1 октября 2010, на которое мы назначили открытие Первого сезона. В ночь на первый дискуссион мы с Серёгой в Скайпе чуть не перегрызли глотки друг другу, нервничая в организационной суете, переживая, как всё пройдёт. Мама, сидевшая рядом, меня еле утихарила.
Только дальше стало ясно: первое заседание было лишь разминкой ко всему остальному. Когда начинается деятельность, она вызывает притяжение. После первых дискуссионок и лекций нас начали раздирать, приглашая то туда, то сюда. Параллельно мы с Олегом репетировали и готовились к пьесам…
Вспоминаем снова, словно мантру: когда человек готов, появляются события и обстоятельства…
Второй польский семинар назначили в Михайловском, в октябре 2010. Там я в перерывах в холле играл на рояле, и ко мне подошла «массовичка затейная», мол, не слабал бы я старухам после сердешного приступа концерт? Дабы у врачей после моей музыки прибавилось работы… так надо полагать. Я ля-минором не балую. Но я, мол, типа это. Тут собой не владею – тут по-польску тшэба трохи мувич. Тогда Прочеркон пригласили обыгрываться полной программой.
Я предложил устроить «Вечера Городского Льва» в Михайловском. Какая усадьба! Старинная! Какой бальный корпус! Какая акустика! Какие помещения! Просто рай для раскрутки арт-фестиваля!
Мы уже анонсировали всё, и тут началось российское мракобесие: а понравится ли это нашим старухам?
Иопти, каким ещё старухам? Мы предлагаем проект с привлечением сюда молодёжи! Не бабок развлекать. Есть концепция мероприятия крупного уровня, есть то, есть это… Глас вопиющего, короче говоря. Непробиваемая Россия – всего за 30 км. к югу от МКАДа.
Когда мы приехали, нас никто не встретил, нам едва нашли еды, чтобы накормить, хотя договаривались на пять человек, но всё-таки программу мы полностью обыграли. Боже, какой это был душевный оргазм – почувствовать полное взаимопонимание с Олегом на сцене!
Но и на том спасибо тебе, старинный домище! Никакой обещанной администрации и хозяев мы и в помине не увидели, хотя приехали с целью общаться с ними и предлагать сотрудничество. Нам подали главного тамаду-баяниста, который терпеливо всё посмотрел и говорит:
-Это для более молодой аудитории!
Спасибо, Кэп! Я был слишком уставший после спектакля и концерта, чтобы отвечать вообще что бы то ни было. И только согласился. Нас явно слышать не хотели. Они гнули свою линию: у них старухи тут – их развлекать надоть!..
Когда после пьес мы паковали реквизит, ко мне присеменила старушенция.
-Молодой человек!
-Да?
-Скажите, а сегодня будет Сергей?
-Какой Сергей? – опешил я.
-Ну Сергей. С аккордеоном.
Будь я в тот момент не выжатым лимоном, то всё Михайловское услышало бы, что такое рёв Городского Льва…
Так что не надо думать, что всё легко и безоблачно. Да, есть чем похвастаться, но нареканий мы слышим немало. Всего полно. И сколько ещё будет! Просто я знаю, где грань между хамским трёпом незнающего и – критикой, которая призвана помочь. Если я беру ручку с блокнотом и начинаю записывать замечания – лучшего «спасибо» за ваше участие вам не дождаться. Если вы молчаливо получаете «красную карточку» и «бан», ну сами делайте выводы да учитесь сто раз подумать, прежде чем распускать язык, что ли?!..
…Но по диверсификации своего продукта я – как концерн Кэдбери. Меня, с какой стороны ни пихай,– всё равно не потопишь (знаете сами, что у нас непотопляемо; правильно, Титаник). И неважно, как глубока и длинна предназначенная по мою душонку канализация. Нас, как говаривала одна моя знакомая английская королева, не интересуют возможности поражения: их просто не существует…
И когда после нашего театрального мастер-класса на Шоколадной фабрике на Арценнат, последний в Первом акте Первого сезона, пришёл фотохудожник Вячеслав Ентинзон, заприметивший нас там, мы поняли, что идём верно и главное – не свернуть с пути:
-Я пришёл, потому на фестивале вы качественно выбивались среди всего, что я там увидел. Но моё замечание, ребята: у вас ведь такая междисциплинарная команда! Вам просто Бог велел делать что-то необычное! Так что же вы? Смелее!
Смелее! Лучшего напутствия к Новому году и к окончанию третьего десятка и придумать-то нельзя. Ибо, разумеется, ни с чем и ни с кем я никуда не прощаюсь и не собираюсь,– и не моя проблема, если кто-то не вкуривает в метафоры и образы.
Я готовлюсь к обновлению – в ещё более захватывающей форме. Готовлюсь снова свалить из Москвы на праздники в до слёз свой Дустенбург, ведь я ж – великий герцог Дустенбургский. Там незадолго до курантов жду с Бурика своих прочерконтят-курсаторцев, которые, наконец-то, понахлебничают вместе со мной на мамкиных новогодних пирогах…
Потому что в коловрате и прощание – это только начало.
31 December 2010. — Dzerzhinsk (Russia)