В наши дни в той или иной степени с городской средой соприкасаются все. Даже если кто-то всю жизнь живет в гармонии с природой или сознательно убегает от шума цивилизации, соприкосновение это (может быть, даже конфликт) выражается в виде суждения, отношения, эмоции: не понял, не принял, не мое, враждебное, неуютное. Свое мнение выражают и жители одного города по отношению к другому, причем чаще всего именно свою мерку они примеряют на незнакомые пространства: «А вот у нас…»
Глухую стену неприятия нередко не в состоянии изменить ничто: ни подробные рассказы, ни зажигательные прогулки по местам, которые раскрывают дух города, ни захватывающие книги, ни знаменитейшие фильмы… Негативное отношение может быть преодолено через какое-то чудо, а вот с ними в нынешние времена что-то как-то туго. Чтобы проникнуться городской средой, нужно или переехать в город (начать активно взаимодействовать с пространством и обитателями), или насильно заставить себя вникнуть в то, что не поддается легкому и простому пониманию. Однако в большинстве городов мы бываем от нескольких суматошных часов до двух-трех «туристических» дней – и где уж тут говорить о проникновении в атмосферу?
Умение читать город – в точности такой же навык, какой опытный человек обнаруживает с книгами: это практическая способность (иногда – на подсознательный «нюх») отсканировать новое: определить, где – возможный шедевр, а где – проходящая однодневка. Именно в таких случаях важно не отбросить бездумно жемчужину, не отторгнуться от всего контекста из-за непонимания лишь одной маленькой детали.
Если мы можем всматриваться и вдумываться в написанное, если мы можем комментировать и проникать в глубины подстрочных смыслов, то в точности в такой же интерпретации нуждается и ткань текста городского. Ткань – постоянно меняющаяся, неустойчивая и зачастую обманчивая: то, что мы видим сейчас, может быть лишь фантомом, ширмой, за которой навсегда затерто когда-то бурлившее тут прошлое. Главное – не попасться на удочку красочной новодельности на потребу туристам, не стать потребителем, который определяет значимость и интересность города по цене и доступности магазинов, по количеству кафе и ночных клубов, по чистоте и просторности улиц…
…Бум туризма в двадцатом веке привел к появлению и необъятного количества путеводителей, гидов, справочников по различным городам, областям, странам, весям – но в итоге книжные полки по всему миру завалены некачественной и штампованной литературой со стандартными маршрутами и развлечениями «а-ля карт».
Нужно разувериться и в том, что достойной заменой могут стать так называемые «альтернативные путеводители», которые ныне все больше входят в моду и пользуются популярностью среди небогатых путешественников (в основном – студентов, но на этом в большинстве случаев заканчиваются положительные характеристики). Суть таких книг не меняется: они не рассказывают, как понять город и его структуру, как уловить характер и быт людей, на чем базируются поведение и особенности жителей, как вникнуть в хитросплетения улочек. Такие книги в точности так же предлагают вам потребить город – просто с ориентацией на соответствующий финансовый уровень человека: дешевые забегаловки, где можно перекусить за гроши, чтобы не умереть с голоду, нищебродские отельчики, где «кинуть кости». Все особенности менталитета «простых людей» объясняются чаще всего с единственной целью: что и как сделать, как себя повести и поставить, чтобы не попасть в неприятность, напроситься на ночлег или поймать попутку. Главного ответа нет – как городское пространство понимать.
Герменевтика городского пространства позволит нам сконцентрироваться и на теории, и на практике для понимания сути происходящих процессов. Для глубинного восприятия необходимо раздвигать границы собственного мышления, потому что даже погружение в мир маленького квартальчика, возможно, откроет более широкие перспективы познания и себя, и даже, не побоюсь, вселенной.
Вот уж чего я не стану делать – так это претендовать на то, что цикл статей-эссе своими микроштрихами позволит вам научиться глубоко понимать все структуры на примере нескольких городов. Да и учиться мы будем вместе: вникая во все по ходу пьесы, по ходу анализа и – главное – по ходу путешествий. Нельзя быть только теоретиком, пишущим «вумные книги» при кафедре, но при этом не вылезать никуда за пределы собственной лаборатории или кабинета; нельзя и быть только практиком, который заваливает своих читателей, слушателей и зрителей материалом качества «я-и-пирамиды», «я-и-автострада».
Предваряя первые мысли к описаниям, рассуждениям и выводам, незадолго до отправления поезда, набросаем штрихи, с которых, собственно, и начнется наш анализ городских пространств. Условно мы все распределим по узнаваемой и легко воспринимаемой метафоре вертикали, горизонтали и диагонали.
- Вертикальное постижение – сверху вниз и снизу вверх. Это наиболее общее представление о городе, которое, как ни странно, начинается со взгляда на схему. Схема города – как рентгеновский снимок для специалиста: он говорит о симптомах, а в некоторых случаях и о причинах того или иного положения, развития и изменения.
- Горизонтальное постижение – восприятие двух ипостасей: «хронос» и «топос». «Хронос» потащит нас неизбежно в прошлое, на котором покоится весь современный пласт. Кстати о прошлом. Вспомните детские книжки. У Кира Булычева на одной из планет с Алисой Селезневой было такое приключение: цветы, увядая, начинали в обратном направлении раскручивать запечатленные на зеркальные лепестки картинки. Наш с вами «хронос» – именно этот самый цветок, который нужно осторожно и умело, как грассовскую луковичку памяти, очищать слой за слоем, чтобы не ошибиться. «Топос» же готовит нас к межтекстовым связям на уровне города: городские объекты не живут сами по себе. Вписанные в контекст, они неизменно оказывают влияние друг на друга, а замена в таком-то и таком-то подвальчике швейной мастерской на стриптиз-бар совершенно не обязательно стирает отсылки в городском тексте. Швейная мастерская может исчезнуть даже и столетия назад, а улочка продолжит хранить воспоминание в топонимике. Больше того: название может сохраняться годы и влиять на отношение к маленькому клочку территории.
- Диагональное постижение города – это вероятностное его развитие. Каждый город бывает таким, какой он есть сейчас, он представляется таким, каким он был, но мы почему-то забываем еще и о трех потенциальных составляющих. Во-первых, это город, каким он не будет никогда, то есть, например, что планировалось в девятнадцатом веке к середине двадцатого и что не было воплощено. Во-вторых, это город, каким он не стал к настоящему моменту, то есть то, что из нового возведено к нынешней минуте, хотя по другим проектам тут значилось вообще не то. В-третьих, это город, каким он представляется из нынешнего момента в будущем: сегодняшние планы, варианты застройки и так далее.
И все это, разумеется, неразрывно включит в себя и иные пласты, которые просто невозможно выделить из ткани: языковые реалии, именования, религиозные традиции, транспортную структуру, взаимосвязь с другими городами, культурную активность, приспособленность к жизни и многое-многое другое. С этого начнем – а там посмотрим, что получится из движения.
…Всегда мечтал прокатиться в метро. В кабине машиниста. Вот мечта сбылась – и у нас будет свое метро и свой метровокзал, откуда начинать большие поездки. Я буду объявлять станции. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Кинешма…»
29 June 2012. — Reshma (Russia)