Когда тебе становится проще – и когда ты знаешь, что уже нечего скрывать, почему не признаваться в любви? Так получалось, что каждый год по моей жизни, почти не обращая на меня никакого внимания, проходило по одному удивительному человеку, которому мне хотелось тогда и хочется сейчас писать танцы, плясать стихи, строить симфонии и рисовать балеты.
И когда у тебя есть тот, кто при любом раскладе – всегда в иной весовой категории, кто же осудит и запретит? А творческая влюбленность не бывает моногамной – моногамной может быть верность своему избранному – и пока гетеросексуальные пары этого не понимают, будут продолжаться скандалы, ревности и разводы.
2013
Костинька Правдинька – Петербург
Когда он приходит в любимый дансинг на Думской, у него всегда спрашивают паспорт – в свои двадцать восемь он вызывает сомнения, есть ли ему вообще восемнадцать. Он всегда такой сконцентрированный и сосредоточенный, как будто бы до сих пор решает задачки к своей диссертации.
Я никогда не забуду, что именно он был со мной в первую ночь моего официального «выхода» на 1 сентября 2013 в Москве, когда мы тусили в «Центральной станции». Костичка уже не помнит, как чуть спустя, в декабре 2013, я стоял, смотрел ему в глаза среди снежного кружения Невского и шептал: «Костя, ты, наверное, главное мое открытие уходящего года…»
-Да лаааадно тебе, чего такого во мне…
2014
Пашинька Чикалов – Петербург
Когда я переехал в Петербург, я попытался сделать то же самое, что и делал в Москве: велолекции. Но, как говорят сейчас, у петербуржцев это «не зашло»: не вкуривают петербуржцы в суть велопрогулок. Но зато произошло чудо. На одной из первых (и последних) велопробежек со мной, на ВеЛогике – логика в формате велопрогулки – появился мой блондинистый юрист. Выросший на Галерной, весь и всегда с иголочки – и слова лишнего ни-ни. Жеста лишнего – ни-ни.
Я потерял дар речи – всегда, когда он начинает говорить, у меня ощущение, что я сам разговариваю на каком-то татарско-китайском наречии русского. Пашинька, что ты наделал – зачем ты такой хороший и зачем ты такой холодный? Ах…
Но Пашенька не гнушался нашим логовом – и если его особенно упорно попросить и поуговаривать, то он появляется на событии, как злато-сладко солнышко.
В июне 2016 Ким предложил мне ехать и смотреть вепсский праздник.
-Позови Пашу, я сам не смогу в этот день.
Ехать было одним днем – с утра и до ночи. И Паша аще не раздумывая ни секунды согласился. На вепсском празднике в Винницах Подпорожского района Ленобласти мы распробовали олудь – местный алкоголь (финс. olut – пиво). Хмель сносит с катушек одномоментно – я стоял у прилавочка и, глядя Пашке в глаза, нес какой-то вздор, который по трезвяку бы не сказал.
На обратной дороге автобус остановился на «зеленую стоянку» у какого-то народного столика – и Паша сел рядом. Можно с тобой селфи, Пашка? – Можно. И он разорился на одно объятие меня для селфи.
2015
Игорь-Лео Колчинский – Петербург
-Так, мне надо ваши контакты, – сказал Колчи, обуваясь после первого вечера, где собирались мы все.
-Да, с огромной радостью, – сказал я и дал ему ссылку на свой Фейсбук.
-Так, зафренжу. Колчинский моя фамилия.
Когда все разбежались и рапрощались – я посмотрел недоуменно на Кима:
-Это тот самый Колчинский? Который мелькал среди активистов пару лет назад? Я видел его фамилию в разных репостах по ЛГБТ-вопросам.
-Он самый, похоже.
Недосягаемый и звездный Игорь будет частым гостем у нас – будет много разговоров и споров, он будет вести даже события у нас. И даже больше – в Москве он станет первым петербургским спикером, делающим событие.
-Он из мира красивых людей, – заключили мы. – Да еще и умный. Что редкость. Так что…
Я закрывал глаза и думал об Игоре-Лео, сжимался всем телом – и строки ложились одна к другой сами собой. Строкам соединиться проще, Лео…
2016
Сережинька Сатановский – Петербург
Одним из вечеров в Дельвине была история русской журналистики и ее разгрома в последние годы. «А давайте пригласим Сережу Сатановского», – предложил Тим Степанов. – «Он журналист “Новой”. Пусть расскажет, как и что сейчас происходит в Петербурге».
Отлично, сказал я. И вот на пороге у нас появляется такой зайчик с планшетиком – малословный, но если уж говорит, то старается по делу и кратко. Хрупкий и умненький. Так, как в тот момент, мое сердце не таяло давно. Я влюбился в Сережу по самые уши – и даже сейчас я чувствую отголоски этой влюбленности – мне даже довелось пару раз с ним погулять по Петербургу.
Он всегда был такой погруженный в себя и немного равнодушный ко всему, что происходит вокруг, не говоря уже о том, что меня он тоже практически и не замечал. Он почти всегда смотрел в свой планшет, потягивал винцо в МаркетПлейсе на Невском, молчал, что-то говорил про свою новую статью, вставал и, уходя к метро, говорил: мне нужно работать.
Он бывал с нами и на последующих событиях у Тима в Колпино – но почти всегда сидел один и тоже молча смотрел на всех – словно не видя никого. Будь моя башка погорячее и побезумнее – я бы тронулся умом и стал бы добиваться. О Сережа, о гарсон фаталь. Но я не стал сильно настаивать и растапливать равнодушный взгляд – пусть Сережа-зайчик меня вдохновляет теперь только в моих придумках и воспоминаниях.
18 December 2016. — Moscow (Russia)